Рецензия на заключение судебно-психиатрической экспертизы
Рецензия на заключение судебно-психиатрической экспертизы
На основании запроса адвоката … по гражданскому делу№_ по иску … к … о признании недействительным доверенности от __ марта 201_ года и договора дарения жилого дома от __ апреля 201_, в котором содержится просьба оценить полноту и научную обоснованность выводов заключения посмертной комиссионной комплексной психолого-психиатрической экспертизы №_ от _ ноября 201_ г. в отношении …, 19_ года рождения, умершей __ апреля 201_ г.
На изучение специалиста представлены следующие документы:
- Заключение комплексной судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов … … области «… областной клинический психоневрологический диспансер»
Рецензируемое заключение имеет ряд существенных недостатков, которые позволяют поставить под сомнение всесторонность и полноту проведенного исследования, его научную обоснованность и правильность экспертных выводов. На основании анализа представленных материалов данные экспертного заключения трудно считать в полной мере научно обоснованными, поскольку выводы не вытекают из приведенных данных.
В представленном для изучения экспертном заключении содержится целый ряд нарушений Инструкции по заполнению отраслевой учетной формы №100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», препятствующих правильной оценке обстоятельств, имеющих значение для формирования диагностических гипотез и экспертных выводов.
Важнейшим условием для проведения полноценного экспертного исследования является полнота представленной информации. Однако довольно часто эксперты не располагают исчерпывающей информацией о состоянии здоровья подэкспертного в интересующий суд период. Иногда этот пробел невозможно восполнить ввиду отсутствия медицинской документации в лечебно-профилактических учреждениях или необращения подэкспертного за медицинской помощью. В данном же случае сведения о состоянии …. имеются в достаточном количестве, тем не менее, эксперты уклонились от их анализа. Если следовать логике экспертов, то судить о психическом состоянии человека невозможно, если рядом с ним не присутствует психиатр, постоянно оценивающий его состояние. На деле же это не так. Данные медицинской документации при этом оцениваются по следующим параметрам:
- время возникновения психических расстройств у подэкспертного, причины их возникновения, динамика этих расстройств, а также возникновение и течение других психических расстройств на протяжении его жизни с подробным детальным анализом проявления этих расстройств на интересующий суд (следствие) период времени;
- соответствие описания психического состояния при поступлении, пребывании в стационаре, выписке синдромологическому и нозологическому диагнозам, которые при этом устанавливались;
- наличие либо отсутствие описания представленных медицинских феноменов;
- соответствие критериев, фактических данных в истории болезни имеющимся научным (отечественным и международным) стандартам диагностики;
- соответствие психического состояния подэкспертного во врачебных дневниковых записях записям среднего и младшего медицинского персонала, а также описанию его состояния специалистами-консультантами; при необходимости оценивается адекватность проводимого лечения и его влияния на психическое состояние подэкспертного;
- соответствие описываемой тяжести соматического состояния данным о его психическом состоянии.
Как мы видим, подобной работы экспертами проделано не было, поэтому следует говорить о неполноте и поверхностности проведённого исследования.
При отсутствии описания психического состояния в медицинской документации непосредственно на интересующий суд период времени должен применяться динамический анализ психического состояния подэкспертного, основывающийся на правилах принципа презумпции: признанием презюмированного положения истинным до тех пор, пока не будет доказано противоположное и толкованием сомнений, которые невозможно устранить, в пользу данного лица.
Так, экспертами был выставлен диагноз неуточнённого психического расстройства, обусловленного повреждением и дисфункцией головного мозга или соматической болезнью (F06.9). Согласно критериям диагностики Международной классификации болезней 10-го пересмотра говорится о том, что при выставлении этого диагноза должна быть указана глубина психических расстройств. Экспертами этого сделано не было. Кроме того, критерий «В» к рубрике F06 указывает на «временную связь между развитием основного заболевания и развития психического расстройства». Экспертами в их выводах вообще не описываются признаки какого-либо психического расстройства. Формулировка «астеническое состояние», используемая экспертами, не используется при диагностике психических или соматических расстройств, и является бытовой, разговорной, и не несёт какого-то определённого медицинского содержания. В Международной классификации болезней применяются формулировки «астеническое расстройство» (соответствующее отечественному понятию «астенический синдром») и «астения», а рубрика F06 содержит такой диагноз как «органическое астеническое расстройство», критериям которого соответствует описанная в исследовательской части симптоматика. Следует заметить, что рубрика F06 не включает в себя деменцию (слабоумие), т.е. не предполагает выраженных нарушений когнитивных функций (памяти, внимания, мышления). Остаётся неясным, почему эксперты, выявив признаки астении у …., не диагностировали органического астенического расстройства, а расценили состояние как «неуточнённое психическое расстройство…».
Таким образом, экспертами не выполнено требование п.3.2 Инструкции по заполнению отраслевой учетной формы №100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», который предписывает соответствие диагноза, выставляемого экспертами, общепринятым международным нормам. В данном случае диагноз не соответствует критериям Международной классификации болезней 10-го пересмотра.
Что касается назначения наркотических анальгетиков, то согласно сведениям, имеющимся в исследовательской части заключения экспертов, трамадол назначался в середине января 201_ ещё до оперативного вмешательства в количестве 5-ти инъекций в средних терапевтических дозировках (стр.4 заключения). Т.е. после его применения прошло более 2-х месяцев до момента подписания спорных документов и какого-либо отношения к интересующему суд периоду не имеет.
Также вызывает удивление избирательное цитирование показаний одного из свидетелей – …., в выводах экспертов при обосновании ими «астенического состояния» (стр.22 заключения). Причём, на этой же странице эксперты указывают на «неоднозначность свидетельских показаний». При этом тот же свидетель …. указал, что после прочтения …. доверенности она выразила своё согласие с текстом доверенности; кроме того, часто бывая у неё дома он «странностей в поведении … не замечал» (стр.9 заключения). Исходя из этого, остаётся неясным, почему одни показания свидетеля пригодны для обоснования вывода экспертов, а другие того же свидетеля – нет.
Были проигнорированы экспертами и показания лечащего врача …., наблюдавшей её в течение 15 лет и отметившей её стабильное психического состояние, в том числе и в период развития гангрены и после операции (стр.12). А ведь информация от врача, тем более длительно наблюдающего подэкспертного, наиболее ценна при проведении экспертизы. Но, поскольку эти сведения противоречат выводам экспертов, их анализ отсутствует в заключении, что говорит о тенденциозности их выводов, и о их противоречии сведениям, содержащимся в исследовательской части.
Кроме того, в заключении нарушено и требование п.4.4.1 вышеупомянутой Инструкции, согласно которому «каждый из экспертов, участвующих в производстве комплексной экспертизы, при обосновании собственных выводов может опираться на данные, полученные в ходе исследования, или на выводы, сформулированные экспертом другой специальности, при условии, что данное обстоятельство будет отмечено им в экспертном заключении». Эксперт-психолог в своих выводах ссылается на диагноз, выставленный экспертами-психиатрами (л.21), но не указывает источник этих сведений.
Также некорректным является именование …. «испытуемой» (л.21), учитывая то, что она умерла. Понятие «испытуемый», т.е., подвергаемый испытанию, может быть применено только к живым лицам.
Поскольку в рецензируемом заключении имеются множественные нарушения требований Закона «О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации», Инструкции по заполнению отраслевой учетной формы №100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», это не позволяет считать данное заключение соответствующим по форме и содержанию правовым нормам.
Кроме того, упомянутая неполнота, недостаточная научная обоснованность итоговых выводов, обуславливает равную вероятность иных, нежели содержащихся в представленном заключении, диагностических и экспертных версий.
Всё вместе позволяет высказать сомнение в полноте, научной обоснованности заключения экспертов, недостаточно согласующегося со всей совокупностью представленных объективных данных, вследствие чего следует считать, что в данном случае целесообразно проведение повторной посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
Врач-психиатр …..